«Беларуский» или «белорусский». Борьба за версию написания

​

После баталий в комментариях kyky, где спор о правописании «белорусский/беларусский/беларуский» разгорелся не на шутку, редакция разделилась на два лагеря. Фронт во главе с Павлом Свердловым выбирает вариант «беларусский», директорский состав в лице Агнии Лойка голосует за «беларуский» без ненавистного «сс». Вот так и рвём друг другу глотки, как только в недельном плане появляется текст с роковым и таким родным прилагательным.

Итак, камни преткновения в этом орфографическом дебате – «О» или «А», а заодно и количество «С». Казалось бы, эта лингвистическая проблема где-то на уровне школьников пятого класса. А нас всей редакцией понесло искать в языке проблемы национальной самоиндефикации. Погнали.

Вариант первый: белорусский

Первый контраргумент, вылетающий изо рта вместе с пеной: страны такой нет – Белорусь, пишемся мы через «а», а всё иное – пережитки совка или экспансия «клятых (извините) москалей». Ну и кого-то, конечно, смущает финалия «-русский» по понятным причинам. И так далее, и тому подобное.

Возможно, сначала это кажется достаточно убедительными доводами, которые делают такое правописание неконкурентноспособным. Пока не откроешь пару тройку орфографических (и не только) словарей современного великого и могучего русского, а вместе с ними – правила правописания. Да-да, везде найдёте в основе «о», а вместе с ним – удвоенно написанные «сс».

Среди журналистов KYKY есть борцы за чистоту языка. Например, Анна Перова. Борцам за свядомасць прысвячаецца:

«Прилагательное «белорусский» возникло не в 1991 году при создании Беларуси и даже не в 1922 году, когда образовался СССР с его республиками. Обычно всех в слове «белорусский» смущает, что если пишется через «о», то это значит, что мы Белая Россия. Но не Россия, а Русь. И это разные вещи. Еще столетия назад существовали названия разных местностей, в том числе и Белой Руси, где мы примерно, собственно, и проживаем. Об этом написали и куча историков, отрицать существование категории «Русь» по меньшей мере глупо. Была, например, Киевская Русь, которая включала территории Украины и Беларуси и только чуть-чуть России. Поэтому попытки проявлять свою национальную любовь отрицанием слова «Русь» выглядят немного фанатично. Идем дальше: и по хронологии, и по смыслу. Термин «Белая Русь» использовали и в Речи Посполитой, причем официально – во второй половине XVII в. В 1675 г. Ян III Собесский назначил Феодосия Василевича белорусским (!) епископом Могилевской, Мстиславской и Оршанской епархиями. Чуть попозже, в 1686 году, Могилевская православная епархия в официальных документах назвалась «Белорусской».

Вывод: написание через «о» и «ск» является традиционным, и традиции этой начало положили совсем не советские руководители.

В данном случае речь идет о прилагательном, обозначающим местный народ, а не о прилагательном, образованном от страны по сути. Образовано слово обычным для русского языка способом: сложением + суффиксацией. Белая + Русь = БЕЛоРУСский, где БЕЛ + РУС корни (от белый и от русь), о – соединительная гласная, а СК – суффикс. Раунд!»

С Аней легко согласиться в соотношении орфографии и нацыянальна-вызваленчых настроений:

Вариант второй: беларусский

Разумеется, популярность такая форма набрала в рядах тех, кто не из Белоруссии. И, конечно, всячески это подчеркивает. Аргументация «за» состоит в следующем: если это прилагательное образовано по классическим канонам русского языка (основа + суффикс «ск»; вроде Каракасский, Вильнюсский и тд. ), то, прибавляя к основе Беларус- этот суффикс со значением принадлежности, мы получаем именно такую форму. Достаточно логично, если бы не словари.

По сути, семантически такое прилагательное в самом деле могло бы обозначать «то, что относится к Беларуси». Причем особенно четко, если это «то» связано с государством, а не с его народом, территорией и так далее. Но традиция пока стоит достаточно прочно, а все госучреждения начинаются со слов «Белорусский/ая/ое». Словом, это мнение тех, кто своё национальное самосознание ставит во главе угла, изгоняя оттуда даже правила орфографии. Например, редактора KYKY Павла Свердлова:

Вариант третий: беларуский

Директор KYKY Агния Лойка непреклонна и с аргументацией обходится просто: «Версия «беларуский» – чисто идеологическая, и мне плевать на русский язык!». Как ясно из цитаты, всё сдобрено доброй долей искренней эмоциональности, которая хочешь не хочешь, а подкупает.

Помимо плевка в лицо традиционной норме, в этом аргументе есть следующее рациональное зерно: пользуясь мовай, мы спокойно, не нарушая ничего, прибегаем к написанию «беларускі». В принципе, можно списать этот, третий, вариант на транслитерацию белорусского слова. Этакое вкрапление-экзотизм, который делает русский язык Беларуси отличным от русского языка России.

Хотя точно такое же явление, когда оно касается других слов, мы называем «трасянкай». Но что поделать, такие уж мы, беларусы (белорусы?), языковые лицемеры.

Что об этом всем говорят специалисты

Ольга Зуева, преподаватель кафедры современного русского языка (филфак, БГУ):

На вопрос, какой из трёх вариантов написания кажется более правомерным, преподаватель того же факультета с кафедры классической филологии отвечает KYKY: «По правилам русского языка – первое. Остальное – на уровне обсуждения!».

Адам Мальдис, доктор филологических наук, профессор и живая легенда, в комментарии для TUT.by, данном девять лет назад:

Источник